В пятницу на исторической сцене Большого театра проходила генеральная репетиция балета Кеннета МакМиллана «Манон», представленного лондонским Королевским театром Ковент-Гарден. Мне удалось на ней побывать. Не спрашивайте, как я туда попала. Все произошло очень неожиданно и совершенно случайно, примерно как у ученика двадцатой московской школы шестого вэ класса Коли Герасимова, который пошел за кефиром, а там они – космические пираты :)
Ковент-Гарден, конечно, в представлении не нуждается, но все-таки пару слов скажу. Это театр в Лондоне. С 1946 года – площадка для проведения оперных и балетных спектаклей, домашняя сцена Лондонской Королевской оперы и Лондонского Королевского балета. Расположен в районе Ковент-Гарден, потому так и назван.
«Манон» (в основе сюжета не теряющая привлекательности книга аббата Антуана Франсуа Прево «История кавалера де Гриё и Манон Леско», впервые изданная в 1731 году) - один из самых известных балетов, был поставлен в Королевском балете в 1974 году. Со дня премьеры балет не сходит с мировых балетных подмостков. В июле и Москва получила свою собственную «Манон» в театре Станиславского и Немировича-Данченко. И тем более интригующим оказался показ «Манон» в России театром, в котором он родился.
Ковент-Гарден выставил четыре состава исполнителей главных партий и подготовил бонус – в финальном спектакле в роли Манон вышла московская беглянка, бывшая прима Большого, а ныне прима-балерина Королевского балета Наталья Осипова. Ее де Гриё стал легендарный Карлос Акоста, который тоже немножечко наш после того, как станцевал Спартака с Большим театром.
Если я не ошибаюсь, то на репетиции мне удалось увидеть «чисто английский» дуэт – Сару Лэмб и Стивена МакРея. Это дуэт станцованный. И, несмотря на то, что МакРей совсем не выглядит атлетом, да и ростиком не вышел, взаимодействие этой пары в дуэтах оставило сильнейшее впечатление. Казалось, что технических трудностей в принципе не могло существовать – так легко они летали по сцене. А сольную часть партии этого рыжеволосого в золотистом трико мальчика, наверное, можно смело помещать в музей идеальных балетов или в учебники классического танца.
Достойной парой джентльмену МакРею стала его прекрасная леди – Сара Лэмб. Эта Манон как будто сошла со старинного акварельного портрета. Глядя на ее изысканную холодноватую красоту, сразу становится понятным безумное массовое умопомрачение, вызывающее Манон у мужчин. В ней не было ни капли того, что в «высоком лондонском кругу зовется vulgar» - ее порочность была столь утонченной, какой, наверное, она бывает только у куртизанок самой высшей пробы.
Аристократизм, сдержанность, изящество, элегантность, чистописание вот, наверное, слова, которыми можно охарактеризовать этот дуэт. А ведь этот спектакль относится к категории драмбалета – это балет, который рассчитан не только на искусных танцовщиков, но и на искушенных актеров эпизодических ролей.
Знатоки утверждают, что мне повезло, потому что той слаженности и гармонии, что была в дуэте англичан, у Осиповой и Акосты не наблюдалось и близко. У них существенная разница в возрасте, да к тому же у него экзотическая внешность – он мулат. Говорят, что танцы были тяжеловаты, Осипова в роли Манон неубедительна, мол, тугому атласу пуантов она предпочла растоптанные балетки. Но вместе с тем, этот то самый случай, когда «нестандарт» становится феноменом.
Я очень долго не могла писать на эту тему – описать увиденное практически невозможно. Можно бесконечно долго спорить на тему, что нет ничего лучше русского балета бессмысленного и беспощадного, но даже я сразу поняла, что это совсем другой балет. Англичане превратили меня в зрителя-ребенка, который смотрит на что-то очень красивое и искренне радуется. Мне совершенно не хотелось ничего анализировать или проводить какие-то параллели, пытаясь рассуждать о «нашем» и «не нашем» балете. Меня не покидало одно-единственное желание – мне хотелось, чтобы это длилось как можно дольше. Такое впечатление, что я до сих пор все еще немного живу этими эмоциями и пытаюсь выдохнуть.
